Введение.
В данной статье представлена одна из возможных моделей формализованной системы рыночной экономики, описанной в [1]. Она базируется на имитации движения (циркуряции) потоков денег между конечными потребителями и производителями товаров и услуг на системном уровне. Модель предназначена для изучения поведения макроэкономических характеристик экономики России, включающих: валовой внутренний продукт (ВВП), инфляцию, уровень загрузки производственных мощностей и рабочей силы, требуемые средства для поддержания и расширения производства, прибыль и накопления организаций и населения, объем импорта и торговый баланс (товаров и услуг), реальные располагаемые доходы населения. Изучение поведения предполагает получение зависимостей этих характеристик от времени с учетом влияния на них параметров, включающих: курс рубля, параметры экспорта (физический объем и инвалютная стоимость его единицы), налоговая и зарплатная нагрузка на производство, дефицит (профицит) консолидированного бюджета РФ, объем кредитования населения банками, инвестиционный климат.
1. Общая структура модели.
Модель построена на основе представления о поведении рыночных систем, изложенного в [1]. Там это представление называется «формализованной системой» (ФС), его адекватность реальной системе доказывается. ФС представляется в виде большого количества развивающихся и взаимодействующих процессов: процессы чистого потребления (ПЧП) – представляют поведение физических лиц в части потребления товаров и услуг (далее – продукт), производственные процессы (ПП) – представляют деятельность организаций и/или физических лиц по производству продукта на продажу, процесс Управления – представляет деятельность государственных органов, влияющую на ПЧП и ПП. ФС подробно описывает функционирование процессов и их взаимодействие. Последнее, в частности, представлено описанием движения денег и механизмов ценообразования.
Описываемая модель системного (самого высокого) уровня, поэтому она должна представлять все многообразие процессов ФС минимальным количеством модельных объектов без потери адекватности представления описанных выше характеристик. Такой минимальный набор «обобщенных» модельных объектов показан на рис. 1.
Объект ПЧП представляет совокупность всех процессов чистого потребления. Объект БДЖ (бюджет) представляет процесс Управления. Объект СП представляют всю совокупность процессов, производящих продукт для объектов ПЧП и БДЖ. Объект Э представляет всю совокупность процессов, производящих и поставляющих продукт на экспорт. Объект СП1 представляет всю совокупность процессов, производящих средства производства, необходимые для поддержания и расширения всех производственных процессов.
Представление «всей совокупности процессов» означает, что в соответствующий объект включаются все «цепочки» процессов, приводящие к производству и поставке продукта конечному потребителю, начиная добычей полезных ископаемых и кончая розничной торговлей (см.рис.2). Услуги финансового посредничества банков включаются в эти цепочки. При этом объекты делят все производственные процессы системы, их ресурсы и весь импорт между собой. Импорт делится пропорционально номинальному выпуску объекта, основные средства – пропорционально добавленной стоимости объекта (выпуск объекта минус стоимость импорта для этого объекта). Отчисления зарплат и налогов делятся с учетом специфики экспорта РФ.
Работа модели заключается в имитации перемещения денежных потоков между объектами и обработке этих потоков внутри объектов. Модельное время разбито на интервалы. В каждом временном интервале выполняются процедуры имитации перемещения потоков денег, процедуры обработки входящих потоков денег в объекты и процедуры управления объектами. Процедуры перемещения планируют поступления потоков денег в объекты-получатели. Они организованы таким образом, чтобы в одном временном интервале не было бесконечных циклов поступления денег. Процедуры обработки входящих потоков и процедуры управления объектами описаны ниже.
2. Алгоритм обработки потока спроса в объектах СП, СП1.
В каждом временном интервале объекты СП и СП1 обрабатывают поступающий к ним поток денег (спроса) следующим образом. Сначала вычисляется физический объем потока спроса на продукт (в ценах начального интервала модели). Для этого номинальный поток спроса делится на накопленную инфляцию (отношение текущей цены продукта этого объекта к соответствующей цене в начальный интервал модели). Если производственные мощности и рабочая сила объектов достаточны для производства такого физического потока продукта (загрузка производственных мощностей и/или рабочей силы меньше или равна 1), то данный физический поток продукта производится без повышения цены. Если производственные мощности и/или рабочая сила оказываются перегружены, то объект производит продукт в объеме, соответствующем своим максимальным возможностям, а цена продукта повышается таким образом, чтобы номинальный поток денег в объект остался неизменным. Таким образом, объекты СП и СП1 всегда «принимают в себя» номинальный поток денег, но выдаваемый физический поток продукта и его цена зависят от загрузки производственных мощностей и рабочей силы.
Хочу специально отметить, что при росте потока спроса объекты НЕ ПОВЫШАЮТ цену продукта, если его ресурсы не перегружены. Такое поведение характерно для любого производства в конкурентной среде, поскольку любой нормальный производитель понимает, что повысив цену в этих условиях, он отдаст конкурентам большую часть своего потока спроса, что приведет не к росту своего потока прибыли, а к его уменьшению (см. п.3.4.8. [1]).
Для снижения вероятности перегрузки своих основных средств объекты СП и СП1 планируют их восстановление и расширение. Восстановление планируется на величину амортизации. Расширение планируется следующим образом. В каждом модельном временном интервале определяется объем инвестиций (ОИ), приводящий объект к некой оптимальной загрузке (ОЗ) при текущем потоке спроса. Кроме этого, для каждого рассматриваемого объекта существует понятие скорости инвестиций (СИ), которая определяет время, за которое будет достигнут вычисленный ранее объем инвестиций. СИ зависит от многих параметров, совокупность которых называют «инвестиционным климатом». ОИ и СИ определяют динамику инвестиций объектов СП и СП1. ОИ пересчитывается в каждом временном интервале, СИ является консервативным входным параметром модели, любое его изменение должно быть тщательно обосновано. Если в некотором временном интервале произведение СИ на величину этого временного интервала меньше ОИ (на этом временном интервале «освоен» не весь объем инвестиций), то планируется расширение основных средств объекта на величину этого произведения, иначе – на величину ОИ. Соответствующий поток спроса направляется в объект СП1.
Для снижения вероятности перегрузки своей рабочей силы объекты СП и СП1 должны постоянно изыскивать возможности для поступления квалифицированных сотрудников и/или повышения производительности труда. В данной упрощенной версии модели предполагается, что это всегда происходит и рабочая сила не перегружается.
3. Алгоритм обработки потока спроса в объекте Э.
Объект Э обрабатывает входной поток спроса аналогично объектам СП и СП1 со следующей спецификой: его рублевый поток спроса формируется путем умножения физического объема спроса (входной параметр) на долларовую цену его единицы (входной параметр) и на усредненный курс доллара в данном временном интервале. Соответственно, ценой физической единицы потока спроса объект Э не управляет – ее задает «внешний рынок». Формирование моделью рублевого потока спроса эквивалентно 100% продаже валютной выручки экспортерами, что в действительности происходит не всегда. На адекватность модели это не влияет, поскольку модель правильно отражает поток рублей, попадающих в обороты реального сектора в виде отчислений на зарплату и налоги (для обеспечения которых экспортеры в обязательном порядке продают часть своей валютной выручки). А нераспределенная прибыль Э реально может оказаться частично в валюте (в модели она в рублях).
4. Формирование выходных потоков объектами Э, СП, СП1.
Обработка потока спроса рассматриваемыми объектами включает определение выходных потоков зарплат и налогов (в соответствии с заданной зарплатной и налоговой нагрузкой), которые направляются в объекты ПЧП и БДЖ соответственно. Кроме этого, определяется поток рублевых расходов объектов на приобретение импорта. В модели заложен довольно сложный механизм работы с «импортной компонентой» объектов, но действительность РФ оказалось такой простой, что в данном варианте модели этот механизм не используется. На рис.3 изображена динамика отношения годового импорта РФ (в рублях) к суммарному годовому конечному потреблению (годовой рублевый спрос объектов Э, СП, СП1). Назовем это отношение «импортной нагрузкой». Оно легко считается по «счету производства» СНС. Из рисунка видно, что импортная нагрузка является очень консервативным параметром. На временном интервале, включающем два серьезных кризиса, связанных с глубоким ослаблением рубля, этот параметр плавно уменьшается от значения 0,2 до значения 0,17. При предположении распределения импорта между рассматриваемыми объектами пропорционально их рублевому потоку спроса, рублевый объем потока импорта для каждого объекта определяется умножением рублевого потока спроса объекта на «импортную нагрузку», которая, в данном варианте модели, является входным параметром и легко аппроксимируется по кривой на рис. 3.
5. Алгоритмы формирования прибыли и управления объектами Э, СП, СП1.
В конце каждого временного интервала для данных объектов производится вычисление амортизации (нормы для каждого объекта задаются во входных параметрах), основные средства объектов соответствующим образом уменьшаются, планируется их закупка у объекта СП1 для восстановления. Далее вычисляется прибыль объектов путем вычитания из рублевой выручки (за данный временной интервал) расходов на зарплаты, налоги и валютные комплектующие (были определены ранее на этапе обработки входного потока), а также амортизации. Подсчитывается рентабельность объекта путем деления прибыли на рублевую выручку. Далее работает достаточно сложный механизм управления объектом в зависимости от рентабельности. Он здесь не приводится, поскольку в варианте для РФ все свелось к формированию инфляции (дефляции) издержек при существенном увеличении (уменьшении) расходов (из-за изменения рублевой стоимости валютных комплектующих при резком изменении курса рубля). Если прибыль оказалась положительной, то формируется налог на прибыль и направляется в объект БДЖ. Далее определяется размер дивидендов (входной параметр), которые направляются к своим объектам. В данной версии модели дивиденды распределяются только в пользу ПЧП, поскольку автор не имеет достоверной информации о реальных выплатах дивидендов в пользу организаций РФ. Оставшаяся нераспределенная прибыль направляется в накопления объектов.
6. Алгоритм обработки входного потока объекта ПЧП.
В каждом временном интервале данный объект получает потоки доходов от объектов Э, СП, СП1, БДЖ. Часть общей суммы доходов, соответствующая «норме сбережений» (входной параметр), направляется в накопления ПЧП. Далее в соответствии с «налоговой нагрузкой ПЧП» (входной параметр) выделяются налоги, которые направляются в объект БДЖ. Оставшаяся часть доходов плюс «дополнительные потребительские кредиты» (входной параметр) формируют общий поток потребительских расходов ПЧП, который направляется в объект СП. Параметр «дополнительные потребительские кредиты» включает постоянное частичное погашение задолженности ПЧП (если в данный интервал времени сумма привлеченных средств меньше суммы, выплаченной в погашение задолженности, то значение этого параметра будет отрицательным).
7. Алгоритм обработки входного потока объекта БДЖ.
В каждом временном интервале данный объект получает потоки доходов от объектов ПЧП, Э, СП, СП1, добавляет к ним дефицит бюджета (входной параметр, его отрицательное значение задает профицит бюджета) и получает общую сумму расходов бюджета. Часть расходов, определяемую «социальной нагрузкой» (входной параметр) направляет в объект ПЧП, оставшуюся часть расходов – в объект СП.
8. Вопросы адекватности модели и представление инфляции.
Объекты модели, представляющие большое количество процессов «формализованной системы» экономики России, функционируют по алгоритмам, похожим на алгоритмы функционирования отдельных производственных процессов. Покажем насколько такое обобщение правомочно.
На рис. 2. Изображены «цепочки» производственных процессов, «через которые» движутся деньги конечного потребителя при производстве конечного продукта. Пунктиром обозначены границы модельного объекта, представляющего эти процессы. Пусть этим объектом будет СП (для объектов Э и СП1 рассуждения аналогичны). Очевидно, что выпуск СП равен сумме выпуска начальных процессов всех цепочек этого объекта (обычно это розничная торговля). Добавленная стоимость, создаваемая СП, равна сумме добавленных стоимостей производственных процессов, входящих в объект. Объемы денег, отправляемые СП объектам ПЧП и БДЖ, равны суммам зарплатных и налоговых отчислений входящих в него процессов. Соответственно, прибыль СП, вычисляемая как разность его добавленной стоимости и отчислений в объекты ПЧП и БДЖ, равна сумме прибыли входящих в него процессов. Объемы денег, отправляемые СП на закупку импорта и расширение производства, равны сумме соответствующих отчислений входящих в него процессов.
Теперь рассмотрим связь между загрузкой СП, загрузками входящих в него процессов и алгоритмами повышения цен объектом СП и соответствующими процессами. Загрузки процессов в цепочках могут различаться. Допустим, они распределены в некотором диапазоне значений. Рассмотрим поведение процессов на некотором уровне N цепочек (см. рис.2). При росте потока спроса некоторые процессы этого уровня, имевшие повышенную загрузку, могут выйти на свою максимальную загрузку, при этом они не будут перегружены (и, соответственно, не повысят цену своего продукта), поскольку заказчик из предыдущего уровня перераспределит свои потоки спроса на менее загруженные процессы этого уровня. В результате цена на продукт процессами данного уровня повышена не будет, но вырастет средневзвешенная (по потоку спроса) загрузка процессов этого уровня. И только когда эта средневзвешенная загрузка достигнет максимума, процессы данного уровня повысят цену на свой продукт. Аналогичным образом ведут себя процессы других уровней. Соответственно, если объект СП будет реагировать на повышение потока спроса аналогично реакции отдельного процесса, то такое поведение будет адекватно поведению совокупности входящих в него процессов, если загрузка СП будет рассчитываться как средневзвешенная загрузка входящих в него процессов. Величина повышения цены объектом СП при его перегрузке является неким усреднением повышения цен процессами, входящими в СП. Можно показать, что это усреднение стремится к средневзвешенному (по потоку спроса) увеличению цен процессов объекта СП, поставляющих продукт конечному потребителю.
В цепочках процессов рис.2 могут образовываться «перегруженные» участки даже в условиях описанного выше перераспределения загрузки. Одна из причин этого – наличие процессов, требующих постоянной высокой загрузки (например, доменные печи, у которых при снижении загрузки заметно растет себестоимость единицы выпускаемой продукции). Такие процессы могут быть перегружены даже при небольшом росте потока спроса. При этом не будет недогруженных аналогичных процессов, куда мог бы переключиться спрос. С такими ситуациями конкурентная система также пытается справляться без повышения цен. Для этого на внутреннее потребление может направляться часть экспорта аналогичных процессов, или заказчики перегруженных процессов ищут дополнительный импорт по сходной цене. Если эти меры не помогают, то возникает рост цен при небольшом повышении потока спроса. Это явление представлено параметром «инфляция узких мест».
Также следует упомянуть ситуацию, когда некоторые процессы цепочки покупают продукт на товарной бирже. Таким продуктом могут быть энергетические ресурсы, металлы, продукты сельского хозяйства и т.д. Формирование цены на бирже не является естественным для реального сектора экономики и происходит по правилам так называемого «спекулятивного сектора». Это подробно показано в п.3.4.8. [1]. Там же показано, что биржевое ценообразование часто бывает извращено наличием большого количества спекулянтов. При этом цена на биржевой продукт может расти при незначительном увеличении потока спроса (и при недогруженных производственных мощностях), что делает такие процессы источником повышения цены для конечного потребителя. Данное явление представлено параметром «биржевая инфляция». Сразу отметим, что такое явление не характерно для экономики РФ, поскольку биржевая торговля практически отсутствует на внутреннем рынке ее реального сектора.
Выше были описаны варианты представления инфляции, вызванной увеличением входного потока спроса (инфляция спроса). Процессы также изменяют цены при изменении их издержек (инфляция–дефляция издержек). Для того, чтобы изменение цены произошло, изменения издержек должны быть существенными и носить системный характер (распространяться на большое количество процессов). В данной модели к таким изменениям причисляются изменения рублевых затрат на импорт при изменении курса рубля. При положительном изменении издержек цена повышается (инфляция), при отрицательном – понижается (дефляция). Цена изменяется таким образом, чтобы предполагаемый дополнительный доход (уменьшение дохода при дефляции) был равен увеличению (уменьшению) издержек. Изменение издержек СП равно сумме изменений издержек входящих в него процессов. Величина изменения цены продукта СП из-за изменения его издержек есть некое усреднение соответствующего изменения цен входящих в него процессов. Можно показать, что это усреднение стремится к средневзвешенному (по потоку спроса) изменению цен процессов объекта СП, поставляющих продукт конечному потребителю.
Также следует упомянуть некую разновидность инфляции издержек, связанную с ростом издержек при существенном и достаточно продолжительном падении потока спроса. В этой ситуации процессы не могут повысить цены для компенсации издержек, поскольку спрос падает, а увеличение цен только ускорит это падение. Рентабельность процессов снижается вплоть до убыточности, часть процессов начинает сворачивать производство, но часть предпочитает «перетерпеть» до возрастания потока спроса. И если это происходит, то процессы начинают осторожно повышать цены, чтобы выйти на приемлемый уровень рентабельности. Происходит повышение цен в ответ на небольшой рост потока спроса и при недогруженных производственных мощностях. Такое явление будем называть «отложенной инфляцией издержек». Оно имеет место в РФ с середины 2018 года.
Описанное выше поведение процессов в цепочках на рис.2. происходит только при полной конкуренции, когда процессы всеми силами борются за потоки спроса своих заказчиков, поскольку увеличение цены немедленно переключит эти потоки на конкурентов. Но условия полной конкуренции выполняются не всегда. В экономике России достаточно много процессов являются монопольными и могут позволить себе повышать цены, не опасаясь снижения потока спроса. Такое повышение цен представляется параметром «монопольная инфляция».
Из описанных выше причин изменения цен объектами, модель сама формирует только инфляцию спроса, вызванную возможной перегрузкой основных средств и/или рабочей силы объекта (назовем ее «инфляцией перегрузки») и инфляцию-дефляцию издержек, связанную с изменением рублевых затрат объектов на импорт из-за изменения курса рубля. Все остальные причины инфляции: «монопольная инфляция», «инфляция узких мест», «биржевая инфляция», «отложенная инфляция издержек», а также прочая инфляция издержек (не связанная с изменением курса рубля) в данной версии модели сведены в один входной параметр под названием «базовая инфляция». Он определяется при калибровке модели.
Временной интервал данной модели равен одному году. Модель представляет экономику РФ, начиная с 2000 года и далее. Модель калибровалась на данных с 2000 по 2017 годы. Данные для определения реальных характеристик описанных выше объектов и входных данных модели брались из СНС, доступных таблиц «затраты-выпуск» за указанный выше интервал времени, сайта Федеральной службы государственной статистики (gks.ru), сайта Банка России (cbr.ru).
Калибровка модели происходила следующим образом. Сначала с максимально возможной точностью определялись значения параметров, которые можно получить из статистических источников, которые автор считает надежными (СНС, таблицы «затраты-выпуск», статистика Банка России и некоторая статистика Росстата). Таким образом определялись налоговая, зарплатная и импортная нагрузки объектов Э, СП, СП1, нормы сбережений ПЧП, дивиденды, полученные ПЧП, дефицит консолидированного бюджета, параметры экспорта, динамика курса рубля, общая прибыль производственных объектов. По тем же источникам определялись реальные характеристики объектов системы для калибровки (поток расходов ПЧП, потоки спроса к объектам СП и СП1, расходы бюджета, характеристики импорта).
Затем для объектов Э, СП, СП1 задавались начальные потоки спроса и начальные величины загрузок их мощностей.
Далее производились пуски модели для приближения модельных характеристик объектов к реальным путем изменения (подбора) некоторых параметров модели. Расходы ПЧП приводились к реальным (калибровались) путем изменения параметра «потребительское кредитование». Доходы бюджета калибровались параметром «налоговая нагрузка ПЧП». Поток спроса бюджета к объекту СП калибровался параметром «социальная нагрузка бюджета». Поток спроса к объекту СП1 калибровался параметром «скорость инвестиций» объектов Э, СП, СП1. Динамика изменения физического объема ВВП калибровалась параметром «базовая инфляция».
Калибровка всех параметров, кроме «потребительского кредитования», проводилась на основе «предполагаемой динамики». Если калибровка этих параметров требовала существенных отклонений от «предполагаемой динамики», это было сигналом для поиска ошибок в модели и/или входных параметрах. Калибровка «потребительского кредитования» завершала все циклы калибровки и происходила до полного совпадения потока расходов ПЧП с реальным.
«Предполагаемая динамика» параметров «налоговая нагрузка ПЧП» и «социальная нагрузка бюджета» задавались простейшими прямыми (см. рис.4).
9.1.«Предполагаемая динамика» параметра «скорость инвестиций».
Данная динамика для объектов Э, СП, СП1 определялась следующим образом. Ожидалась ее сильная зависимость от трех параметров: инфляции (объектов СП и СП1), наличия более приоритетных инвестиций и потока добавления денег в систему. Инфляция определяет скорость роста издержек производственных объектов, что, в свою очередь, определяет конкурентоспособность производства. При большой скорости роста издержек легко просчитывается печальная перспектива любого производства: через известное число лет его издержки неминуемо превысят издержки конкурентов (с меньшей скоростью роста издержек), даже если в начальный момент времени его издержки были существенно ниже издержек конкурентов. Это задает следующую зависимость: чем выше инфляция, тем меньше «скорость инвестиций».
Со вторым и третьим параметром ситуация немного сложнее. Очевидно, что любое добавление денег в реальный сектор экономки увеличивает возможности по инвестированию пропорционально этому добавлению (из-за расширения кредитования и роста накоплений). Соответственно, изъятие денег из реального сектора уменьшает эти возможности (пропорционально размеру изъятия). Добавление (изъятие) денег может быть кредитным и некредитным. При кредитном добавлении (изъятии) увеличивается (уменьшается) разница между кредитной задолженностью резидентов перед банками и обязательствами банков перед резидентами. Некредитное добавление происходит при покупке Банком России некоторого имущества у резидентов, при этом деньги эмитируются и добавляются в систему. Соответственно, при продаже этого имущества Банком России деньги изымаются из системы. Обычно в качестве такого имущества выступает инвалюта. Кроме этого, некредитное добавление (изъятие) происходит при расходовании бюджетных фондов (увеличении бюджетных фондов). В дальнейшем будем считать, что любое добавление может быть отрицательным, соответственно термин «изъятие» употребляться не будет.
Поток кредитного добавления сам зависит от «скорости инвестиций», поскольку часть инвестиций осуществляется на заемные средства, поэтому в данном параметре следует выделить независимый фактор влияния на «скорость инвестиций». Таким фактором является «доступность кредитов», определяемая кредитными ставками, которые, в свою очередь, определяются инфляцией. Последняя уже имеется в списке параметров, определяющих «скорость инвестиций», соответственно, параметр «кредитное добавление денег в систему» исключается из этого списка.
Параметр «приоритетные инвестиции» в нашем случае представляет ситуации, когда резиденты вынуждены производить инвестиции в валютные активы в ущерб производственным инвестициям. Такие ситуации возникали в РФ неоднократно и были связаны не только с кризисной паникой. Их базовой причиной являлся серьезный отрицательный перекос в суммарной валютной позиции резидентов: к 2008 году суммарные валютные активы резидентов были меньше их суммарных валютных обязательств более чем на 600 млрд. долларов. Этот перекос формировался в нулевые годы из-за массового привлечения внешних валютных кредитов с последующей их конвертацией в рубли. Перекос наращивался, если привлеченная валюта (частично) продавалась Банку России, что регулярно происходило в нулевые годы. В результате такой скупки суммарные валютные активы резидентов уменьшались при неизменных суммарных валютных обязательствах. При глубокой отрицательной валютной позиции резидентов ослабление рубля приводило к большим их суммарным убыткам. Соответственно, любое ослабление рубля (и даже ожидание ослабления) заставляло резидентов закрывать приносящую убытки отрицательную валютную позицию, в частности, путем инвестиций в валютные активы. Такие инвестиции имели характер срочной помощи и обладали приоритетом по сравнению с обычными инвестициями в производство. Поэтому предполагалась такая зависимость: чем больше приоритетные инвестиции, тем меньше «скорость инвестиций».
Итак, выше обосновано предположение, что на «скорость инвестиций» оказывают определяющее влияние три параметра: инфляция, некредитное добавление денег в систему и приоритетные инвестиции в валютные активы. Рассмотрим, как осуществлялось это влияние на интервале с 2000го по 2017 годы.
До кризиса 2008 года инфляция постепенно снижалась, приоритетные инвестиции в валютные активы отсутствовали (рубль был стабилен), некредитное добавление денег было достаточно существенным и определялось постоянной скупкой (излишков) валюты Банком России (эмиссия рублей) за вычетом вывода рублей в бюджетные фонды в соответствии с «бюджетным правилом» (изъятие рублей). Здесь следует отметить, что процесс скупки валюты Банком России не был жестко связан с процессом наполнения бюджетных фондов. Первый процесс определялся хроническим профицитом счета текущих операций, второй – превышением цены экспортных энергетических активов (нефти) над некоторой «базовой» ценой. В нулевые эти процессы развивались синхронно: стоимость нефти росла, что определяло рост потока пополнения бюджетных фондов (изъятие рублей), при этом происходил рост профицита счета текущих операций, что усиливало скупку валюты Банком России (эмиссия рублей). В результате общий поток некредитного добавления денег был примерно постоянен. Но в 2008 году в профицит счета текущих операций стало вносить дополнительный вклад внешнее кредитование, что увеличило поток некредитного добавления. В результате на интервале 2000-2008 «скорость инвестиций» ожидалась постоянной с ростом в 2008 году (см. рис.5 для СП и СП1).
В кризис 2008-2009 годов инфляция выросла, некредитное добавление стало отрицательным (Банк России продавал валюту), рубль сильно ослаб и, соответственно, резко выросли приоритетные инвестиции в валюту. В результате в 2009 году «скорость инвестиций» резко упала. Далее власти предприняли ряд антикризисных действий, инфляция снизилась, некредитное добавление вышло в положительную область (стали расходоваться бюджетные фонды и Банк России вернулся к скупке валюты), приоритетные инвестиции в валюту поутихли (цены на нефть подросли, курс рубля стабилизировался) и у резидентов еще оставалась надежда, что Банк России все-таки будет проводить разумное управление курсом рубля (в соответствии со счетом текущих операций) и дальнейшие ослабления рубля будут исключены. В результате «скорость инвестиций» к 2011 году вернулась к базовому значению нулевых.
Однако, в 2013 году произошли события, запустившее процессы, приведшие к кризису «на ровном месте» (при относительно высоких ценах на нефть). Банк России провел несколько модификаций механизма управления курсом рубля, закрепляющих механизм «сглаживания» на основе автоматического расширения границ валютного коридора. Такое управление принципиально не могло сдержать спекулятивные атаки на рубль. Резиденты окончательно поняли, что Банк России не будет препятствовать спекулятивному ослаблению рубля, и они неминуемо будут нести убытки из-за остававшейся глубокой отрицательной суммарной валютной позиции. В результате резко выросли приоритетные инвестиции в валюту для полного закрытия этой позиции. Это резко изменило платежный баланс, что вынудило Банк России прекратить скупку валюты, что резко уменьшило некредитное добавление денег, при этом Минфин возобновил пополнение бюджетных фондов (цена нефти опять превысила базовый уровень), что сделало некредитное добавление отрицательным. В результате два фактора, влияющие на «скорость инвестиций», одновременно показали сильную отрицательную динамику, что привело к резкому снижению «скорости инвестиций» в 2013 году. Далее цена на нефть начала снижаться и страна вошла в очередной полномасштабный кризис по образу и подобию кризиса 2008-2009 годов. Соответственно, «скорость инвестиций» линейно снижалась с 2013 года вплоть до пика кризиса в 2015 году. Далее власти предприняли свои стандартные меры по выходу из кризиса (начали тратить бюджетные фонды), что возобновило некредитное добавление, короткая валютная позиция резидентов была почти закрыта, соответственно, инвестиции в валюту утихли, в результате «скорость инвестиций» начала восстанавливаться. Ее восстановление закончилось в 2018 году, оно происходило дольше, чем после кризиса 2008 года и сопровождалось выходом на более низкий уровень.
Такая динамика «скорости инвестиций» предполагалась для всех производственных объектов. Но в этом варианте калибровка не проходила. Модель упорно выдавала поток инвестиций от объекта Э меньше реального. Исследование этого явления показало, что реальность требовала постоянной «скорости инвестиций» и отсутствия зависимости инвестиций от загрузки объекта Э. Это очень похоже на ручное управление инвестициями в области экспорта. Пришлось для объекта Э задать постоянное значение «скорости инвестиций» и заниженное значение параметра «оптимальная загрузка» для того, чтобы не включался модельный механизм снижения инвестиций при уменьшении загрузки. С такими изменениями модель благополучно откалибровалась. Окончательная динамика параметра «скорость инвестиций» для всех производственных объектов приведена на рис. 5.
На рис.3,6 приведена динамика основных параметров модели, не изменявшихся в процессе калибровки (импортная, зарплатная и налоговая нагрузки производственных объектов). На рис.4,5,7 приведены откалиброванные параметры «налоговая нагрузка ПЧП», «социальная нагрузка БДЖ», «скорость инвестиций» и «базовая инфляция».
Среднее абсолютное отклонение значений модельных параметров от реальных составило менее 1,5% для номинального ВВП, номинальных расходов ПЧП, номинального выпуска объекта СП, суммарных номинальных затрат на импорт объектов Э, СП, СП1. Среднее абсолютное отклонение этих параметров за последние 7 калибровочных точек составило менее 0,55%. Динамика этих параметров не приводится, поскольку модельные кривые полностью сливаются с реальными. На рис.8,9 приводится динамика модельных параметров, имевших большее отклонение от реальных. Для номинального выпуска СП1 среднее абсолютное отклонение составило 5,6%, для физического объема ВВП - 1,5%. Для последних семи калибровочных точек среднее абсолютное отклонение значений этих параметров составило 2% и 0,9% соответственно. Следует отметить, что знак модельного изменения физического объема ВВП совпал со знаком его реального изменения для всех калибровочных точек.
На рис.10 представлена динамика загрузки производственных мощностей объектов Э, СП, СП1. Перегрузок зафиксировано не было, соответственно, «инфляция перегрузок» отсутствовала.
Здесь следует отметить, что в реальности «инфляция перегрузок» имела место на коротком интервале с середины 2007 по середину 2008 года. Она была связана с перегрузкой процессов импорта в условиях резкого всплеска некредитного добавления денег из-за увеличения скупки Банком России «излишка» предложения валюты в результате роста внешнего кредитования. Данный упрощенный вариант модели этого не показал, поскольку в нем процессы импорта не представлены отдельными объектами. Этот очень ограниченный всплеск «инфляции перегрузок» вошел в «базовую инфляцию». Такой подход позволил сильно упростить описание модели, сохранив приемлемую точность представления характеристик системы.
Модельная инфляция (рис.7) оказалась существенно выше реального индекса потребительских цен (ИПЦ). Здесь следует отметить, что модельная инфляция учитывает изменение цен всех потребительских и инвестиционных продуктов для внутреннего потребления. Именно такая инфляция определяет скорость роста издержек и, соответственно, конкурентоспособность производства. А ИПЦ показывает изменения стоимости некой ограниченной «корзины» продуктов, ее состав всегда будет вызывать вопросы. Относительно высокая модельная инфляция явилась следствием высокой «базовой инфляции» (7% в последние годы). По оценкам автора наибольший вклад в нее вносит «монопольная инфляция» (около пяти процентных пунктов), остальное (2 процентных пункта) приходится на «инфляцию узких мест» и «прочую инфляцию издержек». Следует отметить, что с «монопольной инфляцией» можно эффективно бороться только административными методами («заморозка» на некоторое время тарифов монополий). Попытка бороться с «монопольной инфляцией» ограничением потребительского спроса (что происходит в РФ в последнее время) приводит лишь к замедлению экономики и такому явлению, как «отложенная инфляция издержек» (см. п.8 выше).
Также следует отметить тот факт, что модельная «базовая инфляция» чудесным образом совпала с той границей, ниже которой Банк России не опускает свою «ключевую ставку». Модельная динамика реальных располагаемых доходов населения (рис. 11) оказалась хуже официальной из-за более высокой модельной инфляции по сравнению с ИПЦ.
11. Выводы по результатам калибровки.
Модель откалибровалась с удовлетворительной точностью представления своих выходных параметров (прежде всего, номинальных и физических объемов выпуска объектов и, соответствующих объемов ВВП). Учитывая тот факт, что причинно-следственные связи между параметрами модели аналогичны таковым для моделируемой формализованной системы, можно ожидать, что модель с такой же точностью выдаст значения соответствующих выходных параметров для других значений входных параметров. Это позволит объективно отвечать на вопросы «что бы было, если…?» и «что будет, если…?».
На графиках, иллюстрирующих процесс калибровки (рис.4-11), изображены результаты простейшего прогноза для экономики РФ на период с 2018 по 2020 год. Предполагалось, что физический объем экспорта будет расти темпами, средними за последние 3 года, внешние экспортные цены не изменятся, потребительское кредитование продолжит линейный рост последних трех лет, будет иметь место объявленный профицит бюджета на рассматриваемый период, параметры «налоговая нагрузка ПЧП», «социальная нагрузка БДЖ», «скорость инвестиций» выйдут на «предполагаемый» фиксированный уровень в 2018 и 2019 годах (см.рис.4,5). Все остальные параметры предполагались совпадающими с модельными параметрами 2017 года.
Автор оставляет без комментариев эти результаты, поскольку намерен подробно рассмотреть возможные прогнозы развития экономики РФ в отдельной статье. Единственное, что хотелось бы отметить здесь, это то, что модель подтвердила последние данные Росстата о годовом росте физического объема ВВП РФ в 2018 году в размере 2,3%.
В этой статье подробно рассмотрим следующий вопрос.
Это не праздный вопрос. Автор с 2013 года неоднократно обращал внимание на недостатки управления экономикой России на системном уровне, наносящие ей существенный ущерб. Это относится, прежде всего, к механизмам управления курсом рубля и связанной с ним тенденции к постоянному ослаблению рубля, к представлениям о природе инфляции и методам борьбы с ней, к представлениям об управлении денежной массой. Теперь появилась модель, адекватно представляющая экономику РФ на системном уровне. Она может объективно показать, что было бы, если бы власти эффективно подавили инфляцию, не допускали ослабления рубля и эффективно управляли добавлением денег в систему, не допуская перегрузки производственных мощностей и/или рабочей силы.
Коротко опишем те изменения в управлении экономикой РФ, которые нужно было произвести.
В части управления курсом рубля нужно было совершенствовать это управление, а не переходить к «плавающему курсу». Сейчас мы находимся в рамках последнего и делаем вид, что у нас рыночное курсообразование. На самом деле это совсем не так. Напомню, что фундаментальная часть платежного баланса – счет текущих операций - у нас характеризуется хроническим профицитом. Это означает, что фундаментальный поток валюты от нерезидентов к резидентам (это, в основном, экспортная выручка) существенно больше потока валюты от резидентов к нерезидентам (это, в основном, валюта, выплаченная за импорт). В результате на внутреннем валютном рынке предложение валюты должно превышать спрос и, соответственно, рубль должен укрепляться. Но этого не происходит, поскольку экспортеры не продают всю свою валютную выручку. Они вынуждены продавать часть выручки, чтобы получить рубли для выплаты зарплат и налогов. Но большую часть оставшейся выручки они предпочитают придержать, поскольку знают, что это уменьшит поток предложения валюты и рубль ослабнет, а они получат дополнительную спекулятивную рублевую прибыль (от переоценки непроданной валюты и от общего увеличения рублевого эквивалента экспортной выручки). Это – прямое манипулирование рынком в интересах узкой группы лиц. На всю экономику это оказывает негативное влияние: возникает дополнительная инфляция издержек – увеличивается СКОРОСТЬ роста производственных издержек, что снижает конкурентоспособность всего производства (включая экспорт), покупательная способность доходов и накоплений населения снижается.
Такое манипулирование должно жестко пресекаться властями. Обязательная продажа валютной выручки проблемы кардинально не решает, поскольку остается возможность прямо или косвенно осуществлять спекулятивную покупку валюты. Но существует способ, который позволяет полностью решить эту проблему. Он заключается в грамотном управлении курсом рубля со стороны Банка России. Если последний видит, что экспортеры спекулятивно придерживают поток предложения валюты (или осуществляется любая другая спекулятивная атака на рубль), он добавляет предложение валюты (из своих резервов) таким образом, чтобы курс рубля заметно укрепился, при этом те, кто спекулятивно придержал (купил) валюту, будут нести убытки из-за отрицательной рублевой переоценки непроданной (купленной) валюты. Это очень быстро заставит экспортеров продавать практически всю свою валютную выручку (и остановит прочую спекулятивную скупку валюты), предложение валюты на внутреннем рынке естественным образом превысит спрос (у нас хронически профицитный счет текущих операций) и Банк России будет уже скупать излишек предложения валюты для того, чтобы рубль излишне не укреплялся (излишнее укрепление рубля также нежелательно). При этом быстро восполнится та часть валютных резервов, которая была потрачена для «убеждения» экспортеров продавать свою валютную выручку (а прочих спекулянтов не осуществлять спекулятивную скупку). Подробные обоснования того, что данный способ управления курсом рубля способен защитить от любых спекулятивных атак на рубль, приведены в [2].
Возражения Банка России о том, что производимая при таком управлении эмиссия (ремиссия) рублей будет мешать ему «тагетировать» инфляцию выглядят наивно, поскольку у него есть легальный инструмент управления денежной массой – операции на открытом рынке. Его нужно использовать с учетом эмиссии (ремиссии) рублей при управлении курсом. Кроме этого, есть мощнейший инструмент у Минфина – дефицит (профицит) бюджета. С использованием этих двух инструментов проблема однозначно решается. Да и опыт у нас есть – примерно таким образом происходило управление курсом в нулевые годы. К сожалению, в том механизме была техническая ошибка, которая не позволила избежать ослабления рубля в кризис 2008 года. Об этом подробно написано в п.10.1 [1] и в [2]. Другим примером является Китай, где в условиях профицитного счета текущих операций юаню не дают укрепляться (но и не ослабляют), при этом держат инфляцию на достаточно низком уровне. Поэтому описанный выше механизм управления курсом рубля является вполне реализуемым.
Что касается инфляции, то выше было показано, что в РФ преобладала инфляция издержек, связанная с ослаблением рубля (которой не будет при стабильном рубле) и «монопольная инфляция», которую можно было убрать чисто административными методами: «заморозкой» монопольных тарифов минимум на 2 года с жестким контролем. При этом монополиям должно быть запрещено сворачивать производство и сокращать затраты на сотрудников. Все возможные проблемы решать за счет прибыли, а при ее отсутствии – за счет госинвестиций в их уставный капитал. Последнее фактически означает ручное управление монополиями в течение, как минимум, двух лет. Это не просто, но это возможно при желании властей. Примером ручного управления в области, где власти этого хотят, является управление ВПК, которое происходит не два года, а несколько десятков лет, с вполне положительным результатом. По оценкам автора, при стабильном рубле и исключении «монопольной инфляции» годовая инфляция в РФ была бы в пределах 2 процентов.
Что касается управления объемом добавляемых денег в систему без перегрузки производственных мощностей и/или рабочей силы, то наиболее эффективным и доступным способом будем считать добавление (изъятие) денег посредством дефицита (профицита) бюджета. Этот способ хорошо освоен нашими властями.
Итак, модель должна показать, что было бы, если с 2000 года «базовая инфляция» в стране была минимальной (допустим 2%), курс рубля постоянным (например, 30 рублей за доллар США) и имело бы место описанное выше управление добавлением денег в систему. Все основные параметры модели остаются прежними. Изменится «скорость инвестиций», поскольку она зависит от инфляции (стала низкой), некредитного добавления денег (которое будет другим) и приоритетных инвестиций в валюту (которых не будет при стабильном рубле). Изменится динамика дефицита бюджета. Кроме этого, будет предполагаться, что физические лица вообще не используют кредитования. Это сделано потому, что в новых условиях цена денег будет другой и придется пересчитывать параметр «потребительское кредитование», что может вызвать массу вопросов. Поэтому для простоты был выбран самый «тяжелый» для системы вариант - полное отсутствия потребительского кредитования.
Результаты моделирования в новых условиях приведены на рис.12,13. Рис.12 показывает, что модельная динамика номинального ВВП отстает от реальной. Это значит, что в новых условиях реальный сектор экономики РФ требовал меньше денег.
Но посмотрите на рис.13, где изображена динамика физического объема ВВП. Она кардинально лучше реальной. Физический объем ВВП модели в 2017 году в 3,16 раза больше такового для реальной системы. Аналогичную картину видим на рис.14, где изображена динамика реальных располагаемых доходов населения. Такие результаты вызывают массу вопросов. Рассмотрим основные из них.
«Откуда такой рост?»
Низкая инфляция, большие потоки некредитного добавления денег (при профицитном счете текущих операций и стабильном рубле Банку России приходилось постоянно скупать «излишек» предложения валюты), отсутствие приоритетных инвестиций в валюту (стабильный рубль) определили резкий рост параметра «скорость инвестиций». Это запустило следующий саморазвивающийся процесс интенсификации: некредитное добавление денег вызвало рост потока потребительского спроса, что увеличило загрузку предприятий, что вызвало их расширение для уменьшения загрузки; высокая «скорость инвестиций» определила высокую интенсивность расширения, для его реализации «подключилось» кредитное добавление денег, все это привело к дополнительному росту доходов населения и бюджета, что вызвало дополнительный рост потока потребительского спроса и т.д.
Добавление денег было таким большим, что требовалось частичное изъятие денег в бюджетные фонды посредством профицита бюджета (см. рис.15).
«А можно ли было расти еще быстрее?»
Ответ на этот вопрос, прежде всего, связан с определением конкретного значения «скорости инвестиций» в новых условиях. Следует отметить, что этот параметр ограничен чисто технологическими факторами, связанными с возможностями «освоения» имеющегося «объема инвестиций». Например, если последний предполагает строительство (зданий, дорог, мостов, судов и т.д.), то это может занять несколько лет. Соответственно, размер освоенных «объемов инвестиций» за одну единицу времени (численно равен «скорости инвестиций») будет в несколько раз меньше «объема инвестиций». Максимальное отношение «объема инвестиций» к скорости инвестиций (показывает максимальное время «освоения» инвестиций) определяется распределением инвестиций с разными сроками освоения, что, в свою очередь, определяется структурными и технологическими особенностями конкретной экономики. Это соотношение было определено при калибровке модели и составило 5,12 лет. Оно было использовано для определения «скорости инвестиций» в новых условиях. При более высоких значениях «скорости инвестиций» максимальное время «освоения» уменьшается, что требует более высокого технологического уровня развития экономики РФ, чем предполагалось в модели.
Модель показала, что если при определенной таким образом «скорости инвестиций» происходит добавление денег, максимально загружающее (но не перегружающее) производство, то платежный баланс системы (в части движения денег между резидентами и нерезидентами) становится дефицитным из-за большой скорости роста импорта, что затрудняет обеспечение стабильности рубля. Импорт в модели пропорционален номинальному ВВП (см.п.4). Поэтому приходится уменьшать добавление денег (регулируя дефицит бюджета) для уменьшения скорости роста ВВП и, соответственно, скорости роста импорта.
Таким образом, платежный баланс является ограничением скорости роста экономики РФ в новых условиях. Его оптимальная динамика приведена на рис.16. Соответствующая ей динамика дефицита бюджета и загрузки производственных мощностей приведена на рис.15,18. Динамика импорта приведена на рис.17. Следует отметить, что «взрывного» роста импорта в новых условиях нет, поскольку импорт пропорционален номинальному ВВП, который растет очень умеренно как раз из-за стабильного рубля и низкой инфляции (см.рис.12).
Модель показала, что если бы «скорость инвестиций» по каким-либо причинам оказалась меньше определенной выше, то увеличением добавления денег (через управление дефицитом бюджета) экономику можно было вывести на указанные выше характеристики.
Следует отметить, что в новых условиях для многих типов продукта производство внутри страны стало выгоднее импорта, поэтому должно было происходить естественное импортозамещение, что позволило бы выйти на указанное выше ограничение по платежному балансу при более высоких темпах роста, чем отражено на рис.13. В данном варианте модели импортозамещение не представлено, поэтому динамику роста на рис.13 можно назвать наихудшей из возможных в новых условиях.
«Выше речь шла о проблемах платежного баланса в связи с ростом импорта, а какой вклад в платежный баланс вносят баланс инвестиционных доходов и баланс финансового счета?»
Модель показала относительно высокую рентабельность капитала объектов Э и СП (около 36,7% и 9,3% соответственно во второй половине рассматриваемого периода), что при стабильном рубле делает привлекательными внешние инвестиции в РФ. Соответственно, баланс финансового счета (в части движения денег между резидентами и нерезидентами) должен стать положительным. Это должно привести к росту дефицита баланса инвестиционных доходов. Но последний растет существенно медленнее роста профицита финансового счета. В модели применен упрощенный и максимально тяжелый для системы вариант, когда эти два баланса компенсируют друг друга и общий платежный баланс системы будет в основном определяться торговым балансом (товаров и услуг).
«Как финансировался такой рост?»
Финансирование роста это, прежде всего, финансирование расширения предприятий. Последнее происходит за счет «размещения» накоплений резидентов системы, внешних инвестиций и кредитного добавления денег. Некредитное добавление денег вносит косвенный вклад в этот процесс, пополняя доходы (накопления) резидентов при конверсионных операциях (когда покупателем валюты оказывается Банк России) или при расходовании бюджетных фондов.
Размещение накоплений резидентов в расширение предприятий РФ происходит напрямую или косвенно. В первом случае предприятия финансируют свое же расширение, либо резиденты финансируют любые предприятия РФ путем покупки акций или облигаций непосредственно у эмитента (на первичном рынке ценных бумаг). Во втором случае резиденты вносят депозиты в банки, которые кредитуют предприятия в тех же объемах.
Выше было показано, что инвестиции в предприятия РФ очень привлекательны в новых условиях. Конкурировать с ними могли только инвестиции в высокодоходные (и высокорисковые) спекулятивные операции на вторичном рынке ценных бумаг («спекулятивный сектор»). Поэтому накопления резидентов размещались, в основном, в эти два направления.
Общий баланс финансирования с 2000 по 2017 год следующий. Общий объем расширения предприятий – 99,6 трлн.руб., общий объем накоплений резидентов – 71 трлн.руб. Соответственно, примерный общий объем кредитного добавления – 28,6 трлн.руб. плюс изменение среднего количества денег, обращающихся в «спекулятивном секторе», минус рублевый эквивалент внешних инвестиций. Конкретные значения для последних двух компонентов не приводятся, поскольку банковская система РФ (вместе с Банком России) способна «поставить» любое требуемое для расширения дополнительное количество рублей, если ключевая ставка Банка России будет близка к годовой инфляции. Как банковская система РФ эмитирует рубли показано в п.3.2 [1] и п.3.4.3 [1].
«Хватит ли рабочей силы для такого роста?»
В модели предполагается, что рабочая сила не является узким местом системы. Для этого необходимо стимулировать увеличение количества полноценно занятых работников (желательно не за счет внешней миграции) и повышать производительность труда. По оценке автора, с учетом достаточно большой разницы между количеством населения РФ в трудоспособном возрасте и количеством полноценно занятых работников, необходимый рост производительности труда должен составить от двух до трех раз. Здесь следует отметить, что высокие темпы экономического роста, показанные моделью, предполагают создание большого количества новых предприятий. Последнее предполагает использование современных технологий с высокой производительностью труда. Пример Китая показал, что развить самим или перенять такие технологии вполне возможно. Кроме этого, возросшие иностранные инвестиции было бы разумно обусловить передачей современных технологий.
«Как экспортеры пережили резкое падение стоимости своей продукции в периоды 2008-2009 и 2014-2015 годов при стабильном рубле?»
На рис.19 изображена динамика прибыли объекта Э. Наблюдается падение прибыли в указанные периоды, но прибыль всегда оставалась положительной. То есть, ничего катастрофического суммарный экспорт не испытывал. Хочу напомнить, что подобные колебания – нормальное явление для бизнеса, использующего внешние рынки, и те, кто этим занимается, должны предпринимать специальные меры для устранения (сглаживания) таких явлений (например, создавать специальные резервы). Государство не должно в ущерб интересам большинства населения обеспечивать постоянную большую безрисковую прибыль для экспорта.
«Как бюджет пережил падение доходов из-за снижения экспортных цен в периоды 2008-2009 и 2014-2015 годов при стабильном рубле?»
Падение доходов было компенсировано посредством грамотного управления дефицитом бюджета (см.рис.15). В период 2008-2009 достаточно было уменьшить профицит бюджета, с 2015 года потребовался дефицит бюджета. Бюджетных фондов, накопленных в периоды профицитного бюджета, хватило для финансирования дефицита бюджета. Общий размер бюджетных фондов на 2020 год составил 53,5 трлн.руб.
В итоге за 17 лет в новых условиях получили следующие результаты:
- реальный ВВП по паритету покупательной способности на третьем месте в мире (после Китая и США),
- высокий уровень благосостояния населения, вопрос бедности (в текущем понимании) решен; низкая скорость роста издержек производства (из-за низкой инфляции и стабильного рубля) сделала выгодным соблюдение экологических норм и норм безопасности персонала; все вместе положительно сказалось на продолжительности здоровой жизни населения.
- произошла девалютизация страны (резиденты стали держать свои накопления в рублевых активах), финансирование экономики стало полностью независимым от внешнего мира, рубль по сути стал мировой резервной валютой.
- собственное производство для внутреннего потребления (объекты СП и СП1) резко выросло по сравнению с внешнеторговым оборотом, что освободило страну от сырьевой зависимости, а вместе с огромными накопленными валютными резервами (2,03 трлн.долл.США в 2017 году) и низким уровнем внешнего госдолга определило высокую устойчивость страны к внешним шокам, страна реально стала экономически суверенной.
- отсутствие существенных диспропорций открыло прекрасные перспективы.
По совокупности этих характеристик наша страна была бы одной из лучших в мире. Для этого не нужно было никаких революций. Достаточно было выполнять простые, естественные и реализуемые правила по управлению экономикой. К сожалению, наша страна пока не смогла последовательно и целеустремленно выполнить эти правила. Надеюсь, что это случится в ближайшем будущем. Возможные варианты развития событий покажет модель.
Copyright © М.Е. Сунцов 2019
Ссылки:
1. Сунцов М.Е. «Рыночные» системы»: взгляд системного аналитика. www.stopcrisis.org- доработанный электронный вариант одноименной книги – М.: Буки Веди, 2013.-282с. ISBN 978-5-4465-0132-8
2. Сунцов М.Е. Наш девиз: не сопротивляться негативным внешним воздействиям. Август 2015, www.stopcrisis.org/статьи